Канапе "сакура".
Ингредиенты
Пошаговый рецепт приготовления
Все продукты измельчить. Полученный салат, заправить соусом «Сакура».
Положить на круглые тостики башенки из салата.
Украсить зеленью и имбирём.
Эта закусочка делается очень просто, и хороша для шведского стола.
Дополнительная информация
Шекспир разбудил Козинцева. Козинцев - Смоктуновского. Смоктуновский - души обывателей. И заставил сострадать и восхищаться силой ума против физической силы. Без того измученный соцобязательствами и соревнованиями люд припал к экранам « КВНов», «Зорь» и прочих телевизоров-экзотов. На последних кадрах картины слёзы капали на круглые столы под оранжевыми абажурами. Прямо в графины и сковородки с жареной картошкой. Падали на нарезанное белоснежное сало и исчезали в разносолах, под сенью фикусов. Водка от тех слёз становилась чище, картоха рассыпчатей, сало мягче, а рассол светлее. Хозяйки утирали передниками носы, а мужики чесали глаза, пряча носы в горшках с геранью. Как будто что-то в глаз попало. Или в горшок. И, когда датские генералы несли гроб с Гамлетом, махом пропускали рюмочку за помин души. Бедного принца. И по обычаю смачно выдыхали прямо на экран. Датские лорды затыкали носы, потому что русский дух спокойно пересекал все эпохи, все океаны, а также виртуальные и временные пространства вселенной. Помню, как в 60-е мама повела меня в кинотеатр Родина. На «Гамлета». Я тогда маленькой была и страшно испугалась тени отца Гамлета. Но больше всего черепа бедного Йорика и могильщиков. Уже потом я стала понимать великие монологи. А в 8-м классе стала усердно учить английский. Ну, чтобы когда-нибудь прочесть «Гамлета» в подлиннике. Или гордо сказать потом армянской родне: « Ту би, ара? Ор нот ту би?». Короче, влюбилась в артиста насмерть. Ни одного «Гамлета» не пропускала. Даже в театральное из-за него пошла. И вот, на 3-ем курсе сижу я как-то в театральной библиотеке. Среди ковров, портьер и зелёных ламп. В читалке. Вдруг, смотрю - бегут две библиотекарши. Одна со стаканом, в стрижке от Мирей Матье. Вторая - с косой, чайником и на «платформе». Добежала до середины зала. И как с платформы - ху…якс. Коса в одну сторону, чайник – в другую, а платформа - ваще, студенту в лоб. Тот орёт: «Безобразие! У меня завтра проба!». Ну, студенту, конечно, тут же выдали ложку для глаза, чтобы синяка не было. И забыли. Другие читатели под руководством «Матье» поволокли раненую в запасник. За портьерку. Она там, сердечная, стонет, а коллега шипит: «Молчи, дура, Иннокентий Михалыч приехал. Не до тебя». И он приехал. Роскошный барин ворвался в зал стремительно. Минуя гардероб. Никого не замечая, без «здрасти». На бегу скинул на руки библиотекарши такую же рыжую дублёнку, ондатровую шапку, и, потирая с морозца руки, уселся за стол. Поблизости от меня. Почти рядом. Через 3 минуты на его столе уже стопкой стояли книги и стакан с чаем. Крепким. В подстаканнике с ложечкой. И он этой ложечкой позвякивал. Точно в колокольчик звонил. Я смотрела на кумира. Вот, блин, повезло !!! Ну, вот же он - мой Гамлет. По паспорту - Иннокентий Смоктунович, почему-то рыженький, плешивенький и немолодой. На щеках - щетинка. Под глазами - круги. Он прихлёбывал чай, вприкуску с сахаром. Как в деревне. А я всё пялилась, пока не просверлила в его свитере дырку. И вдруг он оглянулся. Сердито посмотрел на меня, а потом почему-то улыбнулся и … подмигнул. И снова уперся в чтиво. А я вдруг почувствовала себя самой счастливой. И чтобы не смыть это ощущение –побежала домой. И сказала маме: «Мне подмигнул мой Гамлет!» А спустя многие годы на каком-то московском фестивале я познакомилась с гримершей из МХАТа. И тётка рассказала мне о поездке Иннокентия Михайловича в Японию. Многое из того рассказа не помню. Запомнила то, что Смоктуновский восторгался японской кухней, научился есть палочками. Даже сам что-то стряпал по-японски. И вот, однажды Суламифа Михайловна – жена артиста то ли угощала, то ли дала рецепт японского бутерброда - канапе «Сакура», который придумал Иннокентий Михайлович. А может и не придумал. Как знать…. Я не растерялась и списала у гримерши слова. С тех пор я потчую гостей вкусной закуской и этой историей. Гости смеются, а я почему-то всегда слышу тот колокольчик - из ложечки и стаканчика в руках Иннокентия Михалыча. Будто предупреждает: «Мол, не очень-то завирайся!». А вам, мои дорогие, остаётся только оценить рецепт «Гамлета» всех времён и народов.